danuvius | Никифор Григора про Григория Паламу в плену

+Наконец, он приказал совлечь с него его одежды и одеть его в другие, разорванные, и затем передал его каким-то псарям (κυνοτρόφοις), чтобы они сберегали его для продажи, и велел ради повышения покупной цены подвергать его, помимо прочего бичевания, еще и противоестественному содомскому воздействию муженеистовства (ἀρρενομανίας). Уж не знаю, почему это так произошло: либо у них было в обычае делать это ради глумления над пленными христианами; либо здесь высшее божественное правосудие, истощив свое обычное долготерпение, попустило это и предало преступного [Паламу], как предводителя распространившегося ныне нечестия, в руки варваров, чтобы верх гнусности его ереси не остался сокрытым даже для самых невежественных и невнимательных к вопросам религии, но за бесчинство пришло бы воздаяние бесчинством, и сокровенная в его злобе мерзость таким наглядным образом была всем явлена через крайнюю мерзость видимого телесного акта, который ему пришлось испытать. И тот, кто желал прославиться, тиранствуя над благочестием, теперь уже явно изобличен в нелепом многобожии и вследствие этого заклеймен. И за что у единоплеменных приверженцев он считался популярным и достойным незаслуженных наград, то чужаки и варвары считали неприемлемым даже просто слышать.+
(Hist. Rom. III.29.9, пер Р. Яшунского).
Григора еще и дальше рассуждает. И забавный коммент переводчика про "прохудившийся сосуд".
В ПЭ, понятно, ни слова.
А почему бы не счесть сие мученичеством за веру?
(Посмотрю еще, что там современные ученые пишут о периоде плена.)

P. S. У Филиппидис-Браат об этом эпизоде лишь несколько строк (с. 199-200): Жюжи думал, что здесь отражение враждебных слухов; Коккин с негодованием отвергает (но я посмотрел Коккина -- там все очень смутно намеками, что и понятно). Фанургакис (с. 253) пишет только об обнажении и побоях, на прочее лишь намекает. В общем, все стараются не упоминать.