Авва Филимон и "Добротолюбие" (просьба помочь!)

В "Цветнике" священноинока Дорофея (XVII в.; недавно изданы и рус пер., и слав. рук.) есть такое повествование о Филимоне:
"Воспомяни, душе моя Филимона отшелника. В нощи убо пояше весь Псалтырь и песни Моисеовы без молвы и единаго от Евангалист. Во дни же по преданию пояше и паки прочитая от Евангалия и от Апостола. И тако весь день беспрестанно поя и моляся. И многащи в видении ум вознести ему и не ведети, аще на земли есть. И ничтоже ядяще разве хлеба и воды и соли, и сие чрез день, отнюдь о плоти ни какоже попечение творя."
Бесспорно, что тут имеются параллели с текстом о Филимоне из "Добротолюбия" (ср. ИАБ IV, 1272-1273; о Филимоне см. также: Плакида (Дезей), архим. «Добротолюбие» и православная духовность. Пер. с фр. М.: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, 2006. C.34). Вот слав. текст из "Добротолюбия" (ч.4. О авве Филимоне слово зело полезно):
"Рех о авве Филимоне отшелнице… ничесоже бо ядяше, кроме хлеба с солию, и сие чрез многи дни. Отсюду яве есть, яко отнюд плоти промышления не творяше… в нощи убо пояше всю псалтирь и песни безмятежно и глагола едино зачало от Евангелия… И сице паки во утри пояше первый час, и седяше на месте своем зря к востоку, и поя пременне; и паки изустно чтя от Апостола и от Евангелиа. И сице совершаше по всяк день непрестанно поя и моляся, и небеснаго наслаждаяся видения, якоже многажды к видению уму его воводитися, и не ведети, аще на земли бяше."
Проблема в том, что "Добротолюбие" издано на греч. и переведено на слав. прп. Паисием Величковским (частично по рукописям независимо от греч. публ.) значительно позже (прибл. через полтора века!). В слав. "Прологе", к-м пользовался часто Дорофей, ничего подобного нет (судя по некрит. изд.). Источники прп. Никодима для составления "Добротолюбия" до сих пор исследуются (кажется, в посл. время тут есть сдвиги). Вопрос: какими источниками мог пользоваться Дорофей (и какими -- Никодим)? Выходит, что текст уже был переведен на слав. по греч. рукописям? Но я не встречал нигде сведений об этом. Может, кто-то из общающихся с А. А. Туриловым и Г. М. Прохоровым спросит их об этом при удобном случае? Или вдруг кто-то из славистов встречал подобные слав. рукописи? Или уже есть исследования, но они мне неизвестны?

Из истории нового рус. перевода Библии

В дополнение к сказанному в моей записи от 30 апреля 2011 "О проекте нового перевода Библии" (http://danuvius.livejournal.com/110528.html) и к имеющимся там комментариям приведу цитаты из доклада исполн. дир-ра РБО от 20 сент. 2010 (http://biblia.ru/news/show/?402):

"Как бы то ни было, окончание перевода и издание Библии на современном русском языке было приоритетной задачей РБО на протяжении последних 8 лет.
С начала 2008 исполнительный аппарат РБО приложил особые организационные и финансовые усилия года для своевременного окончания перевода Библии и издания ее в 2010 году.
Переводчикам были обеспечены оптимальные условия (рабочие места, библиотека, компьютеры, оргтехника). [! -- А. Д.] То помещение, в котором мы сегодня находимся, и смежные с ним было специально отделаны для работы переводчиков и редакторов.
Последним выплачивалась постоянная зарплата и весьма достойные по международным меркам гонорары (для России, без преувеличения, - просто уникальные) [!! -- А. Д.]. Обеспечивались и социальные гарантии. Кроме того, были заключены договоры, предусматривающие большие дополнительные выплаты при условии окончательной подготовки к 15 апреля 2010 года текста Библии, полностью готового к верстке, в соответствии с утвержденным Правлением графиком. При этом за невыполнение заданий к исполнителям применялись моральные и материальные санкции.
Вскоре начался экономический кризис и, как следствие, ресурсы РБО уменьшились — реализация практически не росла, в разы упали доходы от аренды, резко сократились гранты Объединенных Библейских Обществ.
<...> В результате больших усилий и жертв график перевода Библии выполнялся и ход работ был одобрен Правлением 24 февраля 2010 года.
Однако, в апреле-мае 2010 года произошли странные события.
<...> В это же время главный редактор РБО М.Г.Селезнев стал активно выступать за превращение РБО в «духовно- просветительский и научно-исследовательский центр», то есть, фактически, за изменение традиционных уставных целей и задач Российского Библейского Общества.
<...> Примерно в то же время главный редактор РБО [т. е. М. Г. Селезнев. -- А. Д.] озвучил предложение лично перевести Новый Завет заново. [!!! -- А. Д.]
<...> Фактический срыв сроков окончания перевода и издания Библии, ранее единогласно утвержденного и подтвержденного Правлением, и послужил основной причиной разногласий в Правлении, а также СЛУЖЕБНОГО конфликта исполнительного директора с Президентом, Вице-президентом и главным редактором".

Очень интересный документ, советую прочитать его полностью в данном разделе, да и другие материалы сайта РБО тоже посмотреть (особенно заявление РБО по поводу лично М. Г. Селезнева с пожеланием ему успехов на новом поприще ОЦАиД: http://biblia.ru/news/show/?416).
В связи с этим и сказанным в предыдущей записи относительно нового пер. Библии в РПЦ у меня возникают закономерные вопросы: почему (за какие научные или иные заслуги) М. Г. Селезнев был назначен зав. кафедрой Общецерковной аспирантуры и докторантуры (был открытый конкурс?) и почему именно его редактура перевода ВЗ сравнительно высоко оценивается (особенно на фоне оценок других переводов) в Решении Межсоборного присутствия? Можно ли считать объективной критику перевода В. Кузнецовой на основании очень давней (-их) рецензии (-ий) митр. (ныне, тогда -- иеромонаха) Илариона (Алфеева) (кстати, митр. Иларион, насколько мне известно, так и не возразил на разбор И. Левинской его рецензий) и в то же время хвалить перевод под ред. Селезнева, хотя оба перевода (НЗ и ВЗ) базировались изначально на схожих принципах РБО и на самом деле стилистически более или менее близки по своим установкам (по моему личному мнению)? Если М. Селезнев и митр. Иларион сошлись в своем неприятии перевода В. Кузнецовой, то в искренность отношения митр. Илариона я вполне верю (и сам это отношение разделяю), а вот в честности позиции М. Селезнева позволю себе усомниться: уж больно долго он ждал, чтобы выразить свое несогласие, да и само время, когда это несогласие было наконец-таки выражено, как-то странно совпадает с некоторыми событиями в РБО, частично описанными выше.

P. S. Если же говорить об ответах И. Левинской в защиту переводов В. Кузнецовой, то в определенной части аргументы Левинской представляются обоснованными; однако часто встречающееся у переводчиков и ученых мнение о простонародном и легком характере НЗ языка (ср. у Левинской: "носители языка, на который делается перевод, должны воспринимать текст так же, как его современники": то есть у современников апостолов не было никаких проблем с пониманием языка НЗ?), позволяющее делать новые переводы Библии "новоязом" во всех его оттенках без особого углубления в библеистику и экзегетику, далеко не бесспорно, в чем русскоязычный читатель может убедиться хотя бы по очень интересным работам прот. Л. Грилихеса и А. В. Вдовиченко. Однако это тема отдельной большой дискуссии, как и о том, что мы понимаем под "литературным" и "современным" языком. Не знаю, проводилась ли эта и подобные дискуссии в Межсоборном присутствии и в ББК при выработке вынесенного на общественное обсуждение документа.