Трудный вопрос. Все мои замечания вытекают как из моей переводческой практики (причем к изложенным требованиям в их совокупности я пришел тоже не сразу, хотя в основном всегда старался их придерживаться), так и из наблюдений за чужими переводами (как русскими, так и иностранными). Как правило, все зависит от степени компетентности переводчика или традиций, принятых при переводах того или иного автора. С ходу назвать какие-то «пособия» затрудняюсь (ест-но, сюда не относятся общие теоретические пособия и курсы по переводам), и даже образцовые переводы, которые полностью бы отвечали указанным требованиям. Советские переводы, которые были неплохи, относились в основном к худ. лит-ре: переводчики выдумали разные ухищрения для передачи непередаваемой игры слов и проч. Но советские переводчики, увы, не были специалистами в изучении того или иного переводимого автора, а потому часто не видели и не понимали скрытых подтекстов. Поэтому не только бездарные (в смысле верности подлиннику) переводы Пастернака никуда не годны, но и вообще все переводы Шекспира, например. Эти переводы должны были бы издаваться en regard с массой самых разных комментариев — лингвистических, исторических, богословско-философских, литературных, религиозных и т.д., учитывая специфику Шекспира. А то думали: раз неплохой поэт, значит, может переводить всех подряд — и Шекспира, и Гете... При переводе научных текстов требования литературности и художественности минимизируются по сравнению с худлитом, но возрастают требования к точности, особенно терминологической. Тут свои трудности — например, как переводить тексты Аристотеля о животных, когда сама идентификация животных порой лишь приблизительна? Затрудняюсь также указать в русской литературе вообще какие-то образцовые переводы (в смысле изданий как целого). Отчасти — может быть, в Литпамятниках, но лишь отчасти. У антиковедов традиционно считаются неплохими переводы Аристофана и Лукреция, с точки зрения переводческой техники. Естественно также, что в своих переводах я стараюсь избегать, насколько получается, недостатков, отмечаемых в моих рецензиях. Но «идеальных» переводов (или близким к таковым) среди современных переводов святых отцов я не встречал (даже если оставить в стороне вопрос о стиле переводов и степени их архаизированности и славянизированности). С точки зрения литературности и точности меня более других удовлетворяют переводы Д. Е. Афиногенова, но с некоторыми оговорками. Однако он «просто переводчик», не вникающий в богословские тонкости и детали комментирования. В сфере античной философии, возможно, неплохи новейшие франц. переводы отдельных трактатов Плотина — каждому трактату посвящается отдельная книга со всеми возможными «наворотами», существенно облегчающими понимание всего комплекса проблем в свете современного состояния науки. Хотя вообще Плотин — особый автор, даже в критич. аппарате приходится порой Анри и Швицеру указывать, где подлежащее, а где сказуемое :) Поэтому я считаю свои рецензии — как бы к ним ни относились многие и как бы их ни ругали, отчасти оправданно вследствие их стилистики — важными в плане поднятия некоторой планки, так что даже если имеющиеся переводы ей не соответствуют, по крайней мере чтобы в уме эта планка всегда четко представлялась и это несоответствие наличного должному всегда держалось в памяти (два пишем, три в уме).
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
timeasmymeasure
no subject
Date: 2009-12-27 05:32 pm (UTC)Затрудняюсь также указать в русской литературе вообще какие-то образцовые переводы (в смысле изданий как целого). Отчасти — может быть, в Литпамятниках, но лишь отчасти. У антиковедов традиционно считаются неплохими переводы Аристофана и Лукреция, с точки зрения переводческой техники. Естественно также, что в своих переводах я стараюсь избегать, насколько получается, недостатков, отмечаемых в моих рецензиях. Но «идеальных» переводов (или близким к таковым) среди современных переводов святых отцов я не встречал (даже если оставить в стороне вопрос о стиле переводов и степени их архаизированности и славянизированности). С точки зрения литературности и точности меня более других удовлетворяют переводы Д. Е. Афиногенова, но с некоторыми оговорками. Однако он «просто переводчик», не вникающий в богословские тонкости и детали комментирования. В сфере античной философии, возможно, неплохи новейшие франц. переводы отдельных трактатов Плотина — каждому трактату посвящается отдельная книга со всеми возможными «наворотами», существенно облегчающими понимание всего комплекса проблем в свете современного состояния науки. Хотя вообще Плотин — особый автор, даже в критич. аппарате приходится порой Анри и Швицеру указывать, где подлежащее, а где сказуемое :)
Поэтому я считаю свои рецензии — как бы к ним ни относились многие и как бы их ни ругали, отчасти оправданно вследствие их стилистики — важными в плане поднятия некоторой планки, так что даже если имеющиеся переводы ей не соответствуют, по крайней мере чтобы в уме эта планка всегда четко представлялась и это несоответствие наличного должному всегда держалось в памяти (два пишем, три в уме).