Написать эту заметку меня подвигло чтение диссертации П. Пашкова:
https://pstgu.ru/upload/iblock/b06/b06afe3aaea57dba536593ee775c51ab.pdfОчевидно, что неизменность текста Символа входила в противоречие с догматическим развитием Церкви. Даже допущение буквальной неизменности Символа, что было так важно для "консервативных" греков, не снимало вопроса о том, каким образом это догматические развитие совершается.
Из работы Пашкова видно, что эта проблема, ставшая особенно актуальной при паламитских спорах, решалась как минимум трояко:
1) утверждением, что все догматические нововведения изначально созерцались мистиками. Однако ясно, что подобные созерцания, никак не вербализованные, не могли иметь значения для всей Церкви.
2) утверждением, что новые догматы можно выводить логически из прежних. Однако этот способ имеет очень ограниченное применение.
Оба этих аргументы выдвигались Паламой. Но у Марка Эфесского есть знаменитое высказывание (акцентированное Мартином Жюжи), что 3) Св. Дух вводил новые догматы постепенно, опираясь на степень готовности Церкви принять их (эта цитата также приводится Пашковым).
Собственно, именно третий аргумент является признанием наличия и у православных "догматического развития", причем таким рупором Св. Духа следует признать не Папу (или Церковь, Вселенские соборы), а, прежде всего, святых мистиков.
По сути же полемика о неизменности Символа веры являла лишь общую косность греков, для которых буква была важнее духа. При этом буквализм заставлял тех же греков делать насилия над текстами (Писания или отцов), "вычитывая" в них современные нужные идеи. Очевидно, что не имеет особого значения, будут ли новые догматы формулироваться отдельно или добавляться в Символ. Отсутствие добавлений к Символу привело православных к тому, что, скажем, при Крещении читается только Символ веры, но при этом опускаются догматические решения последующих Вселенских соборов. Означает ли это, что лишь Символ веры, восходящий отчасти к первохристианским временам, обязателен для христиан и что в данном пункте правы протестанты? Если же существует догматическое развитие, то спор о неизменности Символа веры имеет только "археологическое" значение, поскольку Церковь имеет право формулировать новые догматы (и если якобы один Вселенский собор запретил вносить изменения в текст Символа веры [такое позднее толкование 7 правила 3 ВС неисторично и неправомерно], то почему же другой Вселенский собор не может снять этот запрет?! Ведь Церковь -- это не археология, а живой организм). Для православных это -- Вселенские соборы, для католиков -- Папа. Но у православных окончательно возобладала "статика" (сюда же относится consensus patrum и проч.), тогда как у католиков -- "динамика" (эти два аспекта верно отмечены П. Пашковым). В экклезиологическом измерении это означает, что у православных при фактическом догматическом развитии формально оно остается невыраженным и незафиксированным (и даже до сих пор отрицаемым), не осмысленным богословски и экклезиологически. Отсюда неизбежно возникают и все прочие проблемы, вплоть до нынешнего раскола среди православных Церквей.
Если же вернуться к работе П. Пашкова, то можно понять, почему он ограничился методологически только спорами о прибавке к Символу веры, отстранившись от проблемы собственно Filioque. Однако на протяжении многих веков католическими учеными была подробно исследована вся история Filioque, включая споры о принципиальной неизменности текста Символа веры (не только на Ферраро-Флорентийском соборе), причем эти аргументы во многом пересекаются с высказанными на Соборе. В результате в общем-то частная и не имеющая (на мой взгляд, как и католиков) принципиального значения проблема была излишне "раздута" до обширной диссертации, но при этом общебогословские и экклезиологические перспективы (и в частности, научная и богословская "история вопроса") оказались сильно суженными, что в итоге, на мой взгляд, повлияло на выводы автора, отчасти ангажированные его конфессиональной принадлежностью. Ведь вопрос о возможности вставки в Символ веры зависит не столько от несуществующего запрета таких изменений (как было сказано, это позднейшая насильная интерпретация, вопрос этот давно и подробно исследован в православно-католической полемике), сколько от того, верен ли по сути догмат о Филиокве и как его интерпретировать, а это уже вопрос догматический и конфессиональный (что и было сразу отмечено в отзыве МДА, написанном иг. Дионисием Шленовым, бдительно стоящим на страже "отеческой веры"). Таким образом, диссертант сосредоточился на одной половине ФФС и выкинул за борт вторую. Может, в качестве карьерного шага такой ход и неплох, но с научной точки зрения вряд ли -- тем более автор так и не выполнил обещания перевести акты ФФС (следы такого обещания остались в диссертации, и это заметил С. Акишин).
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
