Сколько раз убеждаешься в бесполезности ЖЖ, ибо чаще всего аудитория просто неспособна вести разговор по существу дела и оставляет порой прямо-таки идиотские комменты (это я пишу в целом, не имея в виду специально вас). Что же касается Евагрия, то, во-первых, это отнюдь не «вся» аскетическая традиция, а ее часть; во-вторых, почитайте самого Евагрия — например, теперь перевели, наконец, «Послание к Мелании». А еще лучше, раз уж вы заговорили о Добротолюбии, — почитайте в русском переводе (если в греч. не можете) среди творений Нила Синайского то место в начале трактата о молитве, которое (безо всяких оговорок) опустил Феофан (PG 79, 1165 B 12 — 1168 A 10), но которое есть в греч. Добротолюбии, и подумайте, с чего это вдруг в самом начале трактата о молитве, ее «теоретическом обосновании», имеется «теория чисел», связана ли она с пифагореизмом и неоплатонизмом и с общей теорией «развоплощения ума» в богословии Евагрия? Эти евагрианские тенденции традиция пыталась нейтрализовать сирийской мистикой в лице Макария/Симеона, однако определенные «оригенистские» и «иконоборческие» тенденции евагрианства время от времени давали себя знать чуть ли не до конца Византии.
Возвращаясь к книге Горбуновой-Ломакс, отмечу, что на последней странице она прямо называет ПАРИЖСКОЕ БОГОСЛОВИЕ ИКОНЫ (особенно в том виде, во что оно выродилось в нынешнее время) — ЕРЕСЬЮ. Боюсь, что и в собственно богословском плане «парижское богословие» весьма близко подошло к тому, чтобы тоже именоваться ересью — особенно в условиях нынешней России, где, в отличие от иконописания (автор справедливо показывает, как советская власть, одной рукой душа Церковь, другой способствовала удалению наносного и коммерческого и финансировала дальнейшее изучение и освоение иконописи), традиция богословской школы была напрочь прервана, а осталась лишь ее имитация (вот уж точно «псевдоморфоза»!), так что противоядия для сопротивления вредоносному «парижскому богословию» почти не осталось.
no subject
Date: 2009-12-27 01:37 pm (UTC)Возвращаясь к книге Горбуновой-Ломакс, отмечу, что на последней странице она прямо называет ПАРИЖСКОЕ БОГОСЛОВИЕ ИКОНЫ (особенно в том виде, во что оно выродилось в нынешнее время) — ЕРЕСЬЮ. Боюсь, что и в собственно богословском плане «парижское богословие» весьма близко подошло к тому, чтобы тоже именоваться ересью — особенно в условиях нынешней России, где, в отличие от иконописания (автор справедливо показывает, как советская власть, одной рукой душа Церковь, другой способствовала удалению наносного и коммерческого и финансировала дальнейшее изучение и освоение иконописи), традиция богословской школы была напрочь прервана, а осталась лишь ее имитация (вот уж точно «псевдоморфоза»!), так что противоядия для сопротивления вредоносному «парижскому богословию» почти не осталось.