Черноморец об Ареопагите и Филопоне

Прочитал, наконец, книгу до с. 202 (благодарю eugenepro за наводку на сравнительно хороший автопереводчик в Гугле: это ускорило и облегчило чтение). Впечатление двойственное и скорее отрицательное.
С одной стороны, изложение Ареопагитик очень интересное. Не будучи специалистом в них и в ант. философии, не могу сказать, насколько тут Черноморец самостоятелен, а насколько излагает взгляды других. Видно все же, что он не учел всех достижений совр. науки. Так, учение о евхаристии излагается без учета влияния на Ареопагитики ямвлиховской теургии (на рус. см. теперь работы В. В. Петрова), что является весьма существенным звеном при описании влияний неоплатонизма на ДА. Однако при всем том Ч. дает картину, радикально отличную от той, к-ю предлагают конфессионально ангажированные защитники ДА типа Голицына или статьи Ареопагитки в ПЭ. Ведь очевидно, что православное Предание так и не смогло переварить ДА, и остается лишь прикрывать фиговыми листочками неоплат. наготу ДА. С этой точки зрения раздел о ДА будет весьма полезным антидотом — особенно для тех, кто читал лишь стандартные устаревшие патрологии или всякую псевдоправославную макулатуру.
Представляются также весьма интересными предположение о влиянии Дамаския на апофатику ДА, а также теория «экуменического проекта» — в плане попытки примирения ант. философии и христ. богословия.
Но вот все, что касается Филопона, вызывает глубочайшие сомнения. Во-первых, авторство Филопона никак не доказано (собственно, даже попытки такой по сути и не делается), но тем не менее постулируется аксиоматично уже с самого начала. Это недопустимо в научных трудах. Более того. Ч. противоречит сам себе, ибо по его изложению ДА видно, что для ДА Бог Сам в Себе непознаваем и что ДА поэтому специально опустил триадологию и христологию, сославшись на свой несущ. трактат. А далее выясняется, что Филопон действует затем вопреки собственным убеждениям. И ссылка на то, что Филопон не признает общей сущности, ничего не меняет (слишком отдаленная параллель с апофатикой ДА). Во-вторых, понятно, что после среднего платонизма и неоплатонизма платонизм и аристотелизм в «чистом» виде не существовали, а смешивались в той или иной мере. Но я все равно не могу понять, с какой стати относить Филопона к неоплатоникам, если его отрицание общей сущности было прежде всего стремлением (если только я не ошибаюсь — в ЖЖ есть, кому меня поправить; Филопоном я никогда не занимался специально) вернуться к докаппадокийскому аристотелизму и терминологии? Его полемич. трактаты направлены и против Прокла, и против Аристотеля — но именно в тех вопросах, где Филопон как христианин просто не мог с ними согласиться, что ничего не говорит о том, неоплатоник он больше или аристотелик. В-третьих, как правильно заметил Эрайгнис, ниоткуда не видно, что автор прочитал всего Филопона в подлиннике (что я и подозревал ранее). Куча страниц посвящена ненужному пересказу трактата против Прокла — и это практически все! При этом грубейшая и позорнейшая хронологическая ошибка Ч., на к-ю обратил мое внимание Беневич (относительно Захарии Схоластика), вообще заставляет усомниться в компетентности Ч. в данных вопросах. В-четвертых, сопоставления с современной персонал. философией и использование термина «личность» (если я правильно понял совр. укр. язык и его соотнесенность с богосл. терминологией), с совр. физикой и тем более недолжные для историка философии выводы о правоте/неправоте богословия (философии) Филопона уводят работу в другую плоскость (это тоже правильно отметил Беневич). В-пятых, вообще непонятно, зачем здесь понадобился Филопон в смеси с ДА? Единств. оправдание, возможно, будет заключаться в разборе философии МИ (это я еще не прочитал), но и в таком случае все это надо было подавать и оформлять совершенно иначе (отдельно ДА и отдельно Филопона).
В общем, в серьезном научном сообществе уже одной такой главы было бы достаточно, чтобы «зарубить» всю докторскую: есть вещи, в науке в принципе недопустимые и никак и ничем не извинительные. Но продолжим, однако, чтение, чтобы составить более полное впечатление о книге: возможно, раздел о МИ (глубоким знатоком коего себя Ч. представляет) будет блестящим.