Entry tags:
РПЦ станет крайней?
Вот постинг о преднамеренной фальсификации результатов тестов в православном монастыре: https://l-lednik.livejournal.com/392704.html Хотя ничего удивительно нет в распространении вирусов в закрытых сообществах (тем более со "святыньками" - фейковыми мощами - и низкой общей культурой прихожан). Сколько врачей переболело (которым гос-во отказывает в необходимой экипировке и нормальных условиях работы)? И какой процент смертности среди врачей и монахов, священников? Про это никто не пишет.
На аналогичный же эффект дискредитации консервативной части РПЦ направлены сейчас все старания Чапнина (в бескорыстие коего я, простите, не верю ни на грош), Лученко и Ко.
Так что дело уже не только в намеренном извращении статистики - цели более глубинные. Намеренная провокация вполне удалась. Кто теперь вспомнит про собянинские очереди в метро, преступную концентрацию больных в бараках и прочие неподобные деяния властей? Коза отпущения при необходимости будет найдена.
На аналогичный же эффект дискредитации консервативной части РПЦ направлены сейчас все старания Чапнина (в бескорыстие коего я, простите, не верю ни на грош), Лученко и Ко.
Так что дело уже не только в намеренном извращении статистики - цели более глубинные. Намеренная провокация вполне удалась. Кто теперь вспомнит про собянинские очереди в метро, преступную концентрацию больных в бараках и прочие неподобные деяния властей? Коза отпущения при необходимости будет найдена.
no subject
(no subject)
no subject
«Ни в одном сообществе ни одной страны нет большего процента заразившихся, чем среди московских священников. И это при том, что закрыты храмы. У нас заражаются люди – это менее 1%, а почему-то среди священнослужителей заражаются более 5%. Откуда берется эта цифра? Честно говоря, я просто не понимаю. Вероятно, есть в этом какой-то промысел божий», — пояснил отец Владимир в беседе с «Газетой.Ru».
(no subject)
(no subject)
no subject
Монахини начали рассказывать – Мать Алексия лежит с положительной covid-пневомнией в реанимации. Отец Василий – тоже в больнице. Из ста тридцати сестер сто больны. Больных отселили от пока здоровых из корпусов в гостиницу, но строго наказали – «Приедут медики, скажете, что вас отселили потому, что в корпусах идет ремонт».
Еду для больных оставляют в коридоре, они выходят за ней в масках. Но при этом монастырь работает, и паства в него идет толпой. К примеру, только на Пасху за ночь от одной ложечки причастилось 970 человек. Ложечка не обрабатывалась, и когда одна девушка из желавших причаститься расплакалась и попросила ложку обработать, ей ответили, пусть идет в другой храм и там причащается, а здесь только так. Но если придут медики, заболевшим велено сказать – «Вы заболели после Пасхи. Только что». Руководство монастыря не хочет, чтобы люди понимали – они на Пасху ходили в монастырь, где было уже столько больных.
– Как же? – спрашиваю я. – Патриарх же сказал, чтобы молились дома.
– А сестры говорят, - отвечали мне, – что надо не патриарха слушать, а надо отца Андрея, он – святой, и по его молитвам никто не заболеет. В проповедях он говорит, что благодать все дезинфицирует и исцеляет, и в храме нельзя заболеть, в храм можно больным прийти и исцелиться.
– Он сумасшедший? – спрашиваю я.
– Как же вы не понимаете, - говорят мне, - ведь если он скажет иначе, это перечеркнет ту идею, которую он годами в церковь нес, которой он жил. А еще мать Агапия никого не отпустила с Литургии. А многие монахини были с температурой и пытались отпроситься.
– Да что это за идея такая?
– Это идея стояния за чистоту православия, и она в нашем монастыре всегда такой была. Мы вам сейчас пришлем предписание старших сестер для нас.
Позже в мой мессенджер придет такой текст: «Для прихожан обитель работает как обычно, никто из знакомых, друзей и сотрудников монастыря не должен знать о ситуации внутри монастыря, то есть о карантинных мерах. На людях, на улице и в храме маски носить не нужно. Матушка и батюшка в курсе всех принимающихся мер».
Было раннее утро, и мне сложно было воспринять то, что мне говорят эти незнакомые температурящие женщины из Белоруссии. И почему они звонят мне? И почему мне шепотом говорят – «Все – неправда. Все. Нельзя ведь проповедовать Евангелие и людей обманывать?».
– Да зачем же вы слушаете этого отца Андрея?! – спрашиваю я.
– А у него личная харизма очень сильная. Он всегда говорит – «Я помолился и Бог открыл мне". Он всегда прав. Вы ничего о нем не знаете. Мы не хотим его очернять, но мы понимаем, что люди не должны страдать из-за того, что он построил тут культ личности и заставил всех поверить в то, что его молитвы помогают. Но сейчас они не помогают. Только признать это для него смерти подобно.
Что же это за вера такая, рассуждаю, слушая их, я. Где в этой вере твоя собственная личность? Почему люди не умеют верить вне храма? Зачем им всегда и всего от веры надо – обрядов, священников, храмов. А, может, это все от того, что оставшись без ритуалов дома наедине с собой и с Богом, люди поймут, что не очень-то они верят?
– Да, сейчас такой процесс отцеживания верующих идет, - соглашается одна из монахинь.
– Какая у вас температура сейчас?
– У меня 37, у нее – 38, у нее – 37 и 5. А вы думаете, мы вам ради себя позвонили? Нет, мы вам позвонили не за себя, а потому, что мы правды хотим.
Я предупредила их, что сейчас буду звонить главе Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом Владимиру Легойде. А они меня предупредили о том, что у них уже сегодня могут отнять телефоны. Я действительно сразу позвонила Легойде, он об этой ситуации уже знал. Сказал, что сегодня в монастырь зайдут врачи. Они только что зашли. Но я пишу этот пост потому, что в любом случае обещала монахиням сказать правду. И я ее говорю.
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(Anonymous) - 2020-05-01 21:34 (UTC) - Expand