К переводу одного места из видений старца Василиска

[danuvius]

Гл. 70. В оригинале: «в сердце соделалось якобы некое тело, показующееся извне темно, внутри же бело или [разночт. "и"] светло красно» (Зосима Верховский. Творения. СТСЛ, 2006. С. 185).
Сестры из Екатеринбурга перевели: "«кажущееся извне темным, а внутри — белым, светлым и прекрасным» (Ключ разумения. М., 2003. С. 291. Они переводили по рукописи, где союз "и").
Мне кажется, что гораздо корректнее перевести "красно" именно как цвет, а не "прекрасно". Соображения за:
1) явные параллели темное // светлое, белое или красное (при союзе "и" оппозиция меньше),
2) в гл. 31 есть прилагательное "прекрасных",
3) в гл. 70 говорится далее о "пламенновидной сладости".
Против: на с. 195 в первоначальном наброске повести о видениях есть выражение «красная века сего». Но этот контраргумент мне кажется слабым.
На самом деле место принципиальное, поскольку исихасты 14 века учили, что красный цвет -- исключительно диавольский и что Фаворский свет может быть только светлым (белоснежным).
Вообще житие и видения старца Василиска не изучены так, как они того заслуживали бы. От его дерганий типа родимчика -- уже один шаг до суфийских танцев.

Comments

[lesha mak (from livejournal.com)]

Подкрепившись, сестра начала рассказывать нам про свое видение, которое грезилось ей в течение полутора суток. Якобы Ангел Божий вознес ее на какую-то неведомую высоту и показал многие райские обители, в том числе и ту, в которой она будет находиться после смерти. Потом послушница стала как-то странно и витиевато говорить, так что мы совершенно ничего не понимали и не могли запомнить ни одного слова. Горделиво и без малейшей запинки она рассуждала о каких-то неслыханных вещах, словно кто-то научил ее этому и заставил запомнить наизусть. Мы не находили слов, чтобы выразить свое изумление. Откуда? Из какого источника у этой бестолковой послушницы появилась такая премудрость и утонченно-изысканная речь?! Мы никогда не видели и не слышали ничего подобного. Сидели и слушали ее с разинутыми ртами не менее получаса, пока она не замолчала.
Одна из слушавших попросила кое-что повторить. Послушница ответила: “Дух не повторяет. Когда я уйду от вас, то дух вам напомнит все, что было мною сказано сейчас”. Все услышанное от нее непостижимо для нашего ограниченного рассудка, ибо не является плодом человеческого мышления. Но от кого это? От Бога или же от диавола? Мы не знаем и боимся ошибиться.
После этого происшествия она, как и прежде, жила вместе с нами, выполняя свое послушание. Никто не задавал ей лишних вопросов. Она не совершала никаких странных поступков, которые могли бы напомнить о минувшем событии. Почему-то и мы даже в ее отсутствие никогда не пытались серьезно обсудить это загадочное явление и постичь его смысл.
В начале Великого поста все мы по необходимости отлучились в город, оставив послушницу в одиночестве. Через трое суток вернулись и, к удивлению своему, застали ее в нетопленой келье. Не было сожжено ни единого полена. Спросили ее, почему не топит. Она ответила голосом, полным смирения: “Я не нуждаюсь во внешнем обогреве”.
По прошествии нескольких дней, при выполнении молитвенного правила, когда мы стояли все вместе, я невольно заметила, что тело послушницы едва заметно покачивается. Сделала ей по этому поводу замечание. Она объяснила, что это происходит от действия внутренней сердечной молитвы. Эти слова обратили на себя наше сугубое внимание, потому что были произнесены на понятном для всех монашеском языке и заключали в себе глубокий смысл.
Благодатная, сердечная молитва-редчайший дар. Этого дарования удостаивались отцы-пустынножители, стяжавшие великую чистоту сердца. Его получали весьма немногие из них, причем лишь в последние годы своей подвижнической жизни. Я, хотя и с недоверием отнеслась к услышанному, но все-таки спросила, какие именно слова произносятся при ее молитвенном действии. Она ответила, что всего-навсего два слова: “Господи, помилуй”. Немалое удивление вызвал у меня и появившийся у нее источник слез — явный признак умиления. Однажды, заметив наше общее недоумение, она сказала: “Важно отыскать в себе канальчик, по которому истекает слеза…” Но вскоре в ее поведении начали появляться чрезвычайные странности.
Несчастная послушница стала очень мало спать: не более трех часов в сутки. Однако недостаток сна совсем не отражался на ее внешнем облике. Не было никаких признаков усталости и недомогания. Она, как и всегда, была безупречно исправна в делах послушания и отличалась неиссякаемой энергией. Вдруг происходит нечто поразительное: у нее вообще, пропадает сон. Мы, однако, заставили ее лечь в постель. Создали условия абсолютного покоя, надеясь, что ей удастся если не заснуть, то, по крайней мере, хотя бы забыться и чуть-чуть отдохнуть. Увы… Все наши усилия ни к чему не привели. На пятый день произошло непоправимое: ее зрачки сошлись к переносице. С великим усилием она едва могла немного развести их, но потом они вновь принимали прежнее неестественное положение. Через день или два появилось заикание, сперва незначительное, но потом дошедшее до того, что она едва могла выговаривать слова. Мы до того растерялись, что не знали, что предпринять. Все это продолжалось уже тринадцать дней, и она ни разу не сомкнула глаз. Нас объял мучительный страх.

[lesha mak (from livejournal.com)]

Наконец, решили отправить ее на родину в сопровождении одной из наших сестер. Наняли в ближайшем селении шофера, имевшего собственную легковую машину. Он отвез сестер на аэродром, и они улетели в Россию к ее родителям. Мы ничего не знаем о ее дальнейшей судьбе. Но вот еще одна интересная деталь. Ночью, когда сестры сидели в здании аэровокзала, вдруг неожиданно повсюду погас свет, наступила непроглядная тьма. Болящая сказала сопровождавшей ее сестре: “Ой, я вижу свой ум”. Та спросила с любопытством: “Какого он цвета?” — “Голубого, как небесная лазурь, даже еще красивее”, — ответила послушница. На борту самолета она сразу погрузилась в глубокий сон и не просыпалась до самой посадки. В эти часы произошло ее чудесное исцеление. После приземления сестра увидела, что глаза послушницы приняли обычное положение, почти прекратилось заикание, осталась лишь едва заметная медлительность речи.
http://azbyka.ru/fiction/v-gorax-kavkaza-zapiski-sovremennogo-pustynnozhitelya/

[danuvius.livejournal.com]

Спасибо. Из-за громадности материала я не успеваю к лекции проработать все то, что следовало бы, да и каждый раздел лекции тянет порой на отдельное исследование, а таких разделов -- более десятка... Не знаю, что и как успею сказать -- тут нужен целый цикл был бы...
Описанная техника явно заимствована из "Откровенных рассказов" (могу лишь подозревать, что источник ее -- Василиск, но это чистая гипотеза, кажется, никаких более ранних свидетельств до "Странника" не зафиксировано) -- лишнее док-во того влияния, что оказало произведение на исихастов.

[lesha mak (from livejournal.com)]

Алексей Георгиевич, а Вы бы согласились прочитать цикл лекций по теме в студии на камеру? (вопрос не праздный)

[danuvius.livejournal.com]

Не вижу смысла. Если готовить цикл лекций, то это уже надо оформлять письменно. А раз так, то это уже почти готовая статья. Я всегда люблю читать для экономии времени и лучшего восприятия, а не слушать/смотреть. Это пусть клоуны типа Осипова позируют.
Я вообще очень редко выступаю с лекциями, 1 раз в 6-8 лет примерно (как накопится очень большой материал, требующий осмысления и систематизации), 2014 и 2015 (в год по лекции) -- редчайшее исключение.

[danuvius.livejournal.com]

Ответ этой одержимой -- прекрасная и буквальная иллюстрация к Евагрию :)
Очень показательный отрывок, спасибо, Вы мне много помогли тут и ранее в условиях острой нехватки времени.