Cave canem!

( Это лишь то немногое, что я нашла в сети о синодальном переводе, но я думаю, что для здравомыслящего человека этого вполне достаточно, чтобы cделать соответствующие выводы. Для тех же, кому нравятся дисскурсии на подобную тему, есть масса полезной литературы, как в самой сети, так и не в сети.) < Необходимо сказать несколько слов и о самом Синодальном переводе. Большая часть современной критики ограничивается заявлениями о том, что этот перевод не всегда точно передает древнееврейский и греческий (критический) текст. Да, это так. Но данный тезис показывает недопонимание главного вопроса, с какой целью был вообще предпринят этот перевод? Он же достаточно прост – дать возможность прояснять смысл «темных» мест Церковно-Славянского перевода. Перевод на русском языке изначально предназначался лишь «для домашнего назидания» как «пособие к разумению Священного Писания». И только трагические события XX века, можно сказать, заставили использовать Синодальный перевод не по назначению – для серьезных богословских исследований. Замечено, что только в середине 1950-х гг. в православных книгах и статьях, библейский текст начал цитироваться по этому изданию; до этого – только по Церковно-Славянской Елизаветинской Библии. В 1882 году по инициативе Британского и Иностранного Библейского Общества вышло в свет издание Синодального перевода без неканонических книг. В этом издании, в частности, была предпринята попытка убрать из русского текста Ветхого Завета слова и выражения, внесенные в него из греческой и славянской версий (новозаветная часть русского перевода не подвергалась пересмотру)."(Данная цитата в ковычках, скопирована мною на одном из Христианских сайтов, к сожилению мною допущена ошибка, не записала фамилию автора, но судя по тексту это кто то из критиков, хотя тут я могу и ошибиться.)[Обвинив комитет по переводу в «панпротестантских тенденциях» и экуменизме, немалое число авторов делают однотипные по смыслу замечания: «нельзя одобрить усиленное стремление переводчиков устранить из текста все славянские слова и обороты и по возможности упростить русскую речь». Почти согласившись тем самым, с утверждениями некоторых авторитетных деятелей Церкви, что «нет никакой надобности переводить Слово Божие на нашу обыденную речь, на литературно-разговорный русский язык», будущий профессор продолжает: «Во всяком случае одним из требований к русскому переводу Священных Писаний должна быть близость его к славянским оборотам. Заменяя славянское слово ходячим русским, мы рискуем иногда изменить и ослабить смысл священного текста». В заключении делается следующий вывод: «Комиссия по пересмотру перевода должна бы состоять исключительно из русских Православных и притом авторитетнейших лиц и действовать совершенно независимо от иностранных протестантских обществ... Работа по переводу должна проходить под непосредственным и непрерывным наблюдением Святой Православной Церкви, как единственной и истинной хранительницы Слова Божия. Всякое начинание в этой области, не утвержденное авторитетом Православной Церкви остается бесплодным».]" Как схож этот вывод со словами жившего в XIX веке киевского митрополита Филарета о первых русских библейских переводах: «Хотя… возникла у нас мысль о переводе Священного Писания на русское наречие… но эта мысль родилась отнюдь не в Церкви русской, ни в иерархии, ни в народе, а… в Англии, гнездилище всех ересей, сект и революций, и перенесена оттуда Библейскими Обществами… Такое начало, а равно и последствия сего дела, ясно показывают, что на нём не было благословения свыше».>>>....